Мысли вслух на21 Мая 2024

Говоря сегодня о христианстве, мы чаще всего имеем в виду некую новую, основанную Иисусом Христом, религию. Религию самую правильную, содержащую всю полноту истины, спасительную, но всё же религию. Между тем апостолы, свидетельствуя о Христе, ни о какой религии не говорят вообще. Они говорят совсем о другом. Прежде всего, конечно же, о Мессии, о Христе, Который наконец пришёл и явил миру силу Божью. Христианство — прежде всего Сам Христос. С Него оно начинается, и только Он один несёт в Себе и полноту живой истины, и спасение.

Но христианство — это не только Сам Христос. Это ещё и наши с Ним отношения. Именно отношения как таковые, а не то, что мы об этих отношениях думаем, что мы в связи с ними чувствуем и переживаем и уж тем более не те обряды и ритуалы, которые их сопровождают. Всё перечисленное может быть или не быть, может принимать те или иные формы, может различаться в зависимости от места и времени. А вот отношения со Христом для христианства важны абсолютно, они — его человеческое измерение. Эти отношения, собственно, и есть то Царство, которое принёс в мир Христос.

Место теперь роли не играет — дыхание Божье, дыхание Царства сегодня ощущается в мире повсюду. Достаточно лишь желания ищущего. Но чтобы стать не просто гостем Царства, а его жителем, надо стать и подданным того Царя, Который им правит. Тут без отношений со Христом, отношений глубоко личных и всегда совершенно неповторимых, не обойтись. Но такие отношения неизбежно включают и элемент Суда.

Мы ведь приходим ко Христу такие, какие есть, со всеми нашими проблемами и грехами. От проблем придётся избавляться, от грехов и их последствий — очищаться. Без соответствующей оценки со стороны Христа и переосмысления с последующим раскаянием со стороны ищущего Царства тут ничего не получится. Но если христианин проходит этот путь, то другого Суда ему уже ждать нечего: свой Суд он прошёл. Ведь для живущих в Царстве Суда нет. Для них — жизнь Царства. С избытком.

Сегодня мы продолжаем читать 6-ю главу Евангелия от Иоанна, небольшими «порциями» впитывая в себя слово Христа о Хлебе жизни. В сегодняшнем отрывке обращают на себя внимание два важных момента. Во-первых, Господь говорит о манне небесной, чудесном даре Божьем во время странствования в пустыне, как о прообразе истинного Небесного Хлеба. Это дает нам основания для некоторых сопоставлений. Как манна поддерживала в пустыне жизнь умирающих от голода людей, так Тело Христово — Небесный Хлеб — поддерживает духовную жизнь людей, умирающих от духовного голода. Как манна не подчинялась законам естества, но подчинялась воле Божьей, так и Хлеб Небесный таит в себе некую незримую реальность.

Кроме того, второй важнейший момент заключается в словах Христа о том, что Небесный Хлеб дает жизнь всему миру. Это с древнейших времен давало христианским мыслителям основание сопоставлять Христа и Тело Его — Небесный Хлеб, с Древом жизни, которое Бог насадил посреди рая. Таким образом, питаясь этим Небесным Хлебом, мы возвращаемся в потерянный рай и обретаем тот источник жизни, который был уготован нам изначально.

Икос утрени Рождества Христова так выражает эту мысль: «Вифлеем открыл Эдем — придите, увидим, пищу сокровенную мы обрели; придите, в вертепе примем райские блага. Там явлен росток неполитый, источающий прощение; там обретен колодец невыкопанный, из которого жаждал испить Давид. Там Дева, родив Младенца, утолила жажду и Адама, и Давида. Сего ради устремимся туда, где родился Младенец — Превечный Бог».

Как часто мы боимся... Как часто мы говорим: «Ой, я такой слабый, ничего не могу поделать...» И сдаёмся без боя, своим бездействием давая диаволу возможность действовать. А вот апостол Иаков говорит нам, что у нас есть возможность освободиться, более того, что не так это и сложно! Просто — противостаньте диаволу, и убежит от вас! А мы бежим сами... почему? Почему нам кажется, что ничего сделать нельзя? Может быть, нам так проще? Но если мы всерьёз захотим приблизиться к Богу, чтобы Он приблизился к нам, — тогда не будет выбора: не противостав диаволу, мы не сможем приблизиться к Нему.

Вот уже две тысячи лет мы ждем Его пришествия. И практически всегда многие были уверены, что время близко. Мы не знаем (и не можем знать), «когда это будет» — сегодня или через тысячу лет. Грозные знамения были и есть налицо: лжепророки, войны, голод, идолопоклонство, охлаждение любви. Похоже, что все это время мир живет в «последние времена». И, как и всегда, люди делятся (условно) на три группы: тех, кто не верит в то, что конец мира связан с явлением Иисуса, тех, кто верит и боится, и тех, кто верит и ждет. Основные темы в пророческих беседах Христа — тяжесть и мука последних испытаний, и — радость встречи. Если эта встреча не предвещает ничего радостного (а только тьму и скрежет зубов), то Второе пришествие превращается в кошмар, подсознательный для неверующих и сознательный для верующих. Именно так к нему относится большинство людей. Но те, кто жаждет увидеть Его Лик, читают эти стихи Евангелия не с ужасом, а с надеждой.

В сегодняшнем отрывке апостол Павел говорит много важных вещей, но, пожалуй, самое существенное — это его слова о том, что никто не может исповедовать Иисуса Господом иначе, как Духом Святым. Буквальное значение греческого выражения в этом стихе: «никто не может сказать: Господь Иисус, если не в Духе Святом».

Слова эти звучат в характерном контексте: апостол говорит о духовных дарах и сравнивает несвободное состояние экстаза при идолослужении с дарами Святого Духа, столь обильными в древней Церкви. Говоря об идолослужении, он употребляет выражение ήγεσθε άπαγόμενοι, очень точно переданное в славянском пререводе: «ведоми ведостеся». Глагол άπάγω имеет значение «уводить, отводить», и используется в таких выражениях, как «отводить в тюрьму, уводить чужую жену». Апостол говорит о несвободе идолослужителя, выражающейся, в первую очередь, в том, что идолослужение связано с приведением человека в определенное состояние.

Апостол противопоставляет этому состоянию несвободной экзальтации, умопомрачения, подчинение человека власти, господству Иисуса. Исповедание Иисуса Господом — это ни к коем случае не состояние человека, но его жизненная позиция, которая может быть выбрана только свободно. И именно это исповедание апостол называет основополагающим даром Святого Духа, таким, который позволяет отличать христианство от всего остального.

Ответ Иисуса братьям звучит несколько иронически: вам, мол, всегда время, а Моё время ещё не пришло. Смысл ответа ясен: Мой путь определён, а у вас никакого пути нет, стало быть, вам и различать времена необходимости тоже нет. Между тем, тайно Иисус всё же идёт на праздник, на который отказался идти открыто.

Тут, очевидно, всё то же сокрытие Иисусом Своего мессианства, о котором говорят и другие евангелисты. Причины этого понятны: народные мессианские представления требовали, чтобы Мессия немедленно поднял антиримское восстание и привлёк на помощь восставшим ангельское войско. В задачи Иисуса, понятное дело, ничего такого не входило. Но дело было не только в этом. Евангелист не случайно упоминает, что братья Иисуса Ему не верили. Они хотели явных доказательств Его мессианства.

И подбивали Его: вот, мол, большой праздник, самое время начинать, если уж Ты действительно Мессия… Но Он понимает: доказывать мессианство не имеет смысла. Если бы как Мессия Он должен был действительно сделать то, чего от Него ожидали в народе, тогда, конечно, можно было бы и доказать что-то. Но перед Ним ведь стояли совсем другие задачи. В то Царство, которое принёс на землю Он, никого насильно не затащишь. Не только превосходящей силой, но и превосходящими аргументами.

Тут уж безразлично, подчиняется ли человек силе внешней или силе аргумента — в любом случае он идёт в Царство не потому, что принимает его внутренне, а потому, что деваться некуда. Но ведь такие доказательства ничего обычно не доказывают. До тех пор, пока человек внутренне не примет ту реальность, которая перед ним, он всё равно не удовлетворится никакими доказательствами. Не случайно самой «непробиваемой» мировоззренческой позицией оказывается солипсизм: человек в этом случае просто не верит в то, что существует ещё что-нибудь, кроме его собственного сознания.

И это неверие перевешивает все аргументы: доказать такому человеку ничего невозможно. Конечно, не все солипсисты, но у многих есть некая граница, за которой начинается пространство неверия. Или недоверия. И изменить качество этого пространства не может даже Бог. Тут властен только сам человек — ведь здесь пространство его свободы. Свободы, в которую Иисус не вторгается: ведь Он оберегает человеческую свободу так же бережно, как Его Отец.